Ошибки и личный опыт в горах Сергей Романенков
Об ошибках и сложных ситуациях, которые произошли на разных ступенях моего опыта: от приключений студентов на зимнем Эльбрусе до горных «шестёрок» с восхождением на семитысячники. На этапе роста опыта у меня было неправильное представление о безопасности. Казалось, что если ты не новичок, есть силы и здоровье, то можно запланировать и пройти всё что угодно. Зачастую такой подход приводил к неприятным историям. А где-то просто везло.
Эти примеры не избавят от ошибок, но расширят кругозор. Вы будете знать, чего ожидать в походах, и сможете правильно действовать в нештатных ситуациях. 
Большинство ошибок происходит, когда опыт не успевает за амбициями
Для начала разберёмся, как ошибки связаны с опытом. Для себя я выделил четыре ступени опыта в туризме.
Первая — когда вы только приходите в горы и у вас нет никакого опыта. Чтобы не набить шишек на этой ступени, важно иметь хорошего наставника. Это могут быть опытные друзья, турклуб, альпклуб, да хотя бы коммерческий гид, который обратит внимание на подготовку и сможет что-то подсказать в критической ситуации.
Вторая ступень — когда опыт не успевает за амбициями. Вы уже 2-3 года ходите в горы, вам кажется, что всё понятно, но на деле мир гор устроен сложнее. Часто случаются нетиповые ситуации, сюрпризы, и всё это может закончиться плохо. Две трети всех моих историй произошли именно на этом этапе. Если переводить в термины спортивного туризма, это походы 3-4-й категории, первые «пятёрки».
Третья ступень — сложные горы, серьёзные походы и восхождения. На этом этапе опыт уже больше — 5-6 лет занятий туризмом, растёт техническая сложность и продолжительность походов. Если это первый опыт серьёзных гор, будет физически и психологически сложно. После второго-третьего сложного похода или восхождения будет гораздо легче, вы научитесь отдыхать в горах в любых условиях.
Последнюю ступень опыта я называю «живые горы». На этом этапе вы уже опытный эксперт в своём деле, но горы живые, и всегда может произойти что-то, не зависящее от вас: землетрясение, камнепад. Об этом нужно помнить и к любому мероприятию подходить с головой.
Неправильно думать, что сложные походы опасны. Я часто слышал: «Никогда не пойду в «пятёрку-шестёрку», потому что там опасно, а я хочу ходить в горы долго». Чаще всего несчастные случаи происходят в походах средней категории сложности, а выходя на уровень сложных походов, туристы приобретают опыт и начинают ходить без рисков и происшествий.
Последние годы я хожу в основном в «шестёрки», и часто даже вспомнить нечего. Ну, залезли по какой-то стене, всё прошло спокойно и штатно. Когда мы собираемся компаниями, где туристы с разным опытом, больше историй обычно из новичковых походов: там было страшно и плохо, там испугались…
Проанализировав свои истории, могу сказать, что зимние горы более опасны, чем летние. 
ОШИБКИ НОВИЧКОВ В ГОРАХ
Вот несколько историй про обморожения. Часто они происходят просто от незнания и непонимания, что это вообще может случиться.
Когда я поступил в институт и пришёл в турклуб МАИ, у меня уже был походный опыт. Мои родители — горные туристы, и я ходил с ними горные «тройки-четвёрки». Поэтому меня, как достаточно опытного, позвали в лыжный поход в Ергаки, причём сразу в «четвёрку». До этого опыта именно зимних походов у меня не было, и даже самостоятельного опыта не было, потому что я везде ходил с родителями.
И вот мы пошли в поход. В самом начале я приболел, мы даже устроили днёвку-перерыв, вроде всё наладилось. У меня было гипержелание как-то проявить себя и показать группе, что я не самый слабый, поэтому я начал много работать и участвовать в общей жизни. Было очень много снега, сначала мы лезли на какой-то хребет, потом я колол дрова, и при этом у меня не было нормальных варежек. Когда я залез в палатку вечером, понял, что пальцы на руках и ногах деревянные — ни чувствительности, ничего. К утру немного отошли, но 18 пальцев я отморозил, надулись волдыри.
Потом мы ещё неделю выходили на трассу к людям. Друзья завязывали мне шнурки и собирали рюкзак. В Москве пришёл в поликлинику, врачи сразу отправили на операцию — резать какие-то фаланги, потому что есть опасность гангрены, всё страшно. Повезло, что нашли грамотного врача, который сказал, что нужно просто наблюдать и делать перевязки, а прооперировать всегда успеют. И всё зажило, ничего не отрезали, но месяц лежал с температурой, пока организм справлялся.
Произошло это потому, что я пошёл в зимний поход новичком и даже не знал, что бывают обморожения. То есть знал, что пьяные в городах замерзают, но чтобы в горах… И вот я взял драные шерстяные варежки, которых мне хватало в городе. Подсказать было некому — руководитель подумал, что раз у меня родители мастера спорта по туризму, то они научат. Родители подумали, что, раз сын стал самостоятельным, лучше не вмешиваться. Получился просчёт в снаряжении. А нужно было с самого начала поинтересоваться у руководителя, куда идём и чего ожидать. 
Всё, что нужно знать о лыжных походах
Второй раз я поморозился на мультигонке в Житомире зимой. Вроде бы юг, но были аномальные морозы до -20°С, а ты бежишь суточную гонку в беговых кроссовках. Сначала организм греет пальцы, а потом говорит: всё, я устал и пальцы тебе не нужны. Это я к тому, что, если за собой не следить, поморозить пальцы можно в лесу в Подмосковье, не обязательно лезть на семитысячники.
Третий раз я поморозил пальцы ног на пике Советских Офицеров. Это тёплые горы Памира, высота всего 6200 метров, и я пошёл в одинарных ботинках. До этого их вполне хватало, было тепло и хорошо. Мы ночевали на высоте 6000 и пошли на восхождение в 5 утра, при этом шли с теневой стороны гребня. Я поднимался и думал, что вот сейчас выйдем на солнце, отогрею ноги. Я их, конечно, отогрел, но, когда вернулся в палатку, на больших пальцах были волдыри.
А в сложных походах и экспедициях я ни разу не морозился. У меня есть восхождения на семитысячники, лыжные походы, где было за -40°С несколько дней подряд. В этих путешествиях я знал, что будет холодно, у меня была соответствующая обувь и варежки — я всегда хожу в варежках, а не в перчатках, потому что пальцы находятся вместе и их легче согреть. В сильные морозы руки и ноги мёрзли, но их можно было отмахать и идти дальше.
А ещё я знаю историю, когда девушка вышла в туалет, сняла перчатки, вернулась в палатку через пять минут — и этого хватило, чтобы отморозить руки. Это было на Эльбрусе зимой, было около -20°С с ветром. В итоге ей отрезали две фаланги…
Здесь всё зависит от ситуации: если ты выходишь из тепла, то организм разгорячён, тепла много. Но если ты на высоте, кислорода мало, кровоснабжение хуже, поэтому достаточно нескольких минут. Поэтому так много обморожений именно на высоте — накладываются низкие температуры, ветра и недостаток кислорода и акклиматизации.
Есть такая теория: в начале занятий туризмом хорошо бы немного поморозиться, чтобы было понимание, как это бывает, чтобы дальше не доводить ситуацию до более серьёзной. Я с этим не совсем согласен, потому что после первого обморожения кровообращение в пальцах ухудшается и они начинают мёрзнуть сильнее. Но сейчас я действительно лучше чувствую пальцы и понимаю, когда есть риск. И в этот момент, где бы ты ни был, надо сделать паузу и отмахать руки и ноги. Если мёрзнут пальцы, но более тёплых варежек или обуви у вас нет, важно утеплиться самому. Когда будет тепло телу, конечности начнут согреваться.
Одежда и снаряжение для зимних походов
Не взяли верёвку в поход по замёрзшим озёрам
Это был типичный лыжный поход на Новый год. Мы ходили в Карелию, в район Онеги, и я провалился под лёд. Это был период, когда опыта хватало: я отруководил несколькими лыжными и горными походами 5-й категории сложности. Возможно, поэтому к такому маршруту отнёсся довольно легкомысленно — казалось, мы просто идём погулять в лес и по озёрам. Поэтому взять с собой верёвку и шильца мы не подумали. Позже мы ходили на Байкал, где толстенный лёд, и то брали всё это на всякий случай. А тогда просто гуляли, иногда видели на озёрах мокрый лёд и успокаивали себя, что есть второе дно: лёд треснул, вышла вода.
В какой-то момент прогибавшийся до этого лёд провалился, и я поплыл. В такой ситуации, если группа морально готова к спасению и есть верёвка, — ничего экстремального нет. У нас верёвки не было. Самостоятельно вылезти сложно, лёд уже очень тонкий, и, когда ты опираешься руками, он обламывается, и вылезти не получается. Верёвка позволяет дать нагрузку не вниз, а вперёд, и тогда можно вылезти.
Мне повезло, что в группе был достаточно опытный участник. Пока я плавал и делал попытки вылезти самостоятельно, скинув рюкзак — это можно смело делать, у него положительная плавучесть, и за него можно держаться, как за спасательный круг, — товарищ связал несколько палок темляками, кинул мне конец и вытащил. Потом ещё как-то сумел выловить мой рюкзак. Мы ушли на берег сушиться у костра, всё закончилось хорошо.
Но бывают истории, когда всё заканчивается не так хорошо. Вроде бы ситуация проста — озеро, лёд, но нужно заранее обо всём этом думать. С верёвкой никаких проблем бы не было, а так повезло, что друг оказался находчивым.
Как не провалиться под лёд и что делать, если это случилось
Так, как шли мы, идти нельзя, но тогда не было опыта.
В Приэльбрусье есть перевал Гумачи, довольно популярный. Здесь мы были в майском походе. Майские походы в больших горах — если это не Адыгея или Краснодарский край — вещь очень специфическая. У нас в клубе такие походы были популярны у тех, кому был нужен быстрый спортивный рост. Например, летом идёшь в «двойку», в следующем мае в «тройку», и тем же летом можно идти в настоящий поход, в «четвёрку» или «пятёрку». То есть это вариант для спортсменов, которые мечтают о своих Эверестах. В мае большие горы некомфортные и страшные — никакое лавинное снаряжение не спасает, оно только помогает найти кого-то, но не помогает не попасть в лавину.
Мы поднимались в тумане. Упёрлись в ледопад и решили обойти его по крутому жёлобу между зоной трещин и скалами. Летом здесь сложно, а в мае, когда всё засыпано снегом, можно подниматься пешком. К обеду солнце растопило снежок, и из верхнего цирка, который мы даже не видели, полетели лавины. В одну мы попали. Она была небольшая, в основном все успели убежать в сторону, одну девушку унесло вниз, но она осталась на поверхности. Из этой мокрой лавины мы ещё час выковыривали верёвку — лавина тут же смёрзлась, и, если бы кого-то закопало, мы бы не откопали.
Сейчас, глядя на летние фотографии, понимаю, что так, как шли мы, идти было нельзя. Левее ледопада можно было обойти узкое и опасное место — чуть с большими трудозатратами, но безопасно. А тогда не было опыта — молодая команда, всем по 20 лет, ещё и туман.
Были ещё случаи с лавинами, но тогда я уже понимал, что лавина может сойти. Мы как-то пытались сходить траверс Безенгийской стены зимой. На подходе к перевалу Цаннер вышли наверх хребта, и я понял, что сейчас тут всё поедет. Связались в связку, я предупредил группу об опасности, сделал два шага, и всё поехало. Обошлось благодаря страховке. Здесь было понятно, чего ждать, но это приходит с опытом.
Хотели пройти 50 километров за день, лишь бы добраться до цивилизации
Следующая история — про самую распространённую «болезнь» лыжных походов, я называю её «избёнка». Когда туристы, неважно, опытные или нет, завидев на карте какое-то жильё, начинают туда стремиться любой ценой. Их не останавливает, что уже вечер, а надо пройти ещё 15 километров. Им кажется, что жильё — это спасение, после того как ты 15 дней прожил на морозе. Это как голодные туристы бегут в магазин в конце длительного похода. На самом деле изба может быть заметена снегом, или печка развалилась и не горит, или вообще никакой избы нет.
Вот несколько историй.
Я только начинал заниматься туризмом и пошёл в зимний поход по Кольскому. Мы пересекали Умбозеро, температура за -30°С, дует, все замёрзли. Видим — на карте избушка. Пришли — она занята. Через 5 километров на карте — следующая избушка. Уже темнеет, но мы пошли дальше. А избушки нет! Может, сгорела, непонятно. Не помню, была третья или нет, но палатку мы ставили в 2 часа ночи, а на следующий день была днёвка, мы жгли большой костёр, грелись и сушились. Получилось, что группа сама себе устроила такие испытания, хотя можно было просто пересечь озеро, дойти до леса и ночевать в палатке с костром или печкой — у нас печка была с собой.
Ещё одна история произошла в ноябре на Полярном Урале. Сначала мы попали в сильную оттепель, был дождь или мокрый снег, и все вещи промокли: спальники, палатка, одежда. А на следующее утро мороз — и всё стало колом. Мы завершали поход, и до железнодорожной станции оставалось 50 километров, что, конечно, немало. Мы шли и думали: как мы поставим палатку, если это ледяной комок, как мы залезем в эти ледяные спальники — это же невозможно. Так и шли, наступила ночь. Хорошо, что на Полярном Урале широкие долины, встречаются оленеводы, нет сложностей с ориентированием.
Кончилось всё тем, что вышли на железную дорогу, не дойдя 3 километров до станции, и одна участница упала в лёгкий обморок. Мы решили, что не стоит дальше мучить группу, и поставили шатёр, немного отойдя от дороги. Залезли в спальники, и они оказались не такими уж и мокрыми — мы нормально поспали и утром дошли до станции.
Эта «болезнь» в голове — люди боятся чего-то, бегут к цивилизации и комфорту, хотя до этого прекрасно ночевали в палатке. 
Как не замёрзнуть в палатке
Собирали палатку в пургу, а через 500 метров снова её ставили
Эта история о переоценке сил произошла на этапе спортивного роста. Нам лет по двадцать, двое ребят и одна девушка. Мы считали себя уже крутыми и опытными, хотя были, конечно, «чайниками». Мы решили поехать на Эльбрус в марте, покататься на лыжах и пройти траверс горы.
На лыжах мы покатались, собираемся на траверс. Взяли кошки, верёвку, палатку. Я помню, что там дует, нужно строить ветрозащитную стенку, а у нас ничего нет. У хозяйки дома, где мы жили, взяли пластиковую разделочную доску, чтобы пилить ею снег.
Вышли с «Приюта», собирались идти через Западное плечо, а тут началась серьёзная непогода. Мы молодые, куча сил — ставили палатку, окапывались на склоне, утром в пургу её собирали и шли дальше, а через 500 метров набора высоты снова её ставили, потому что пройти больше в таких условиях не получалось.
Эта история о том, что не нужно загонять себя в сложную ситуацию. У нас не было погоды, не было снаряжения, а мы пытались тащить себя наверх, и в итоге всё чуть не кончилось плохо. На одной из ночёвок ветром унесло рюкзак со всеми спальниками, с горелкой. Я пошёл искать его куда-то в ледопад — в книжках именно так все и пропадают.
Утром вышли наверх, начались ледовые зеркала. Хорошо, хватило ума понять, что там мы не окопаемся и нормально не встанем. Повернули обратно. На спуске шли в связке, спустили лавину. Причём совсем рядом была трасса и подъёмники, и тут же — снежная доска толщиной метра полтора, готовая улететь на эту трассу.
Это весело рассказывать, но мы себя завели в такую ситуацию своим авантюризмом, и нам очень повезло, что всё закончилось хорошо. Очень важно грамотно планировать свои маршруты, особенно зимой на Эльбрусе. Нам хватало опыта, чтобы не поморозиться, но не хватало, чтобы сообразить, что так делать не нужно.
Верхнюю систему не брали — это ведь лыжный поход
Несколько историй про трещины в ледниках. Вообще, трещины могут быть как штатной ситуацией, так и критической — всё зависит от опыта и сложности похода.
Например, если ты идёшь по леднику где-то в треккинге в Исландии, не готов к трещине и проваливаешься — это полный экстрим и высокий шанс получить травму. Если ты идёшь по закрытому леднику в своём первом походе 3-й категории сложности, тебя страхуют, но ты проваливаешься — это тоже сложная и страшная ситуация для всех. Но если в сложном походе ты идёшь сложный ледопад и заранее знаешь, что будешь проваливаться, то трещины — это штатная ситуация. Здесь можно минимизировать риски: заранее пристегнуть к основной верёвке рюкзак, навязать схватывающих, чтобы сразу закрутить бур, надеть верхнюю систему. То есть одно и то же действие в походе может быть и экстримом, и нормой. 
Переправа через трещины
Первый раз я провалился в трещину в своём первом руководстве горной «пятёркой» в Терскее. Был в связке с двумя девушками, ещё и без кошек, потому что там был снег, и мы кошки не надевали. Было очень страшно: я улетел метра на четыре и не знал, зарубились мои напарницы или нет. По верёвке вылезать страшно — вдруг я их сейчас сдёрну. Хорошо, что подошла вторая связка. Они скинули вторую верёвку, я повесил рюкзак и вылез. Оказалось, что и девчонки сделали всё правильно, но была куча эмоций и нервов.
Следующий случай был в лыжном походе по Памиру. Мы шли на лыжах в пургу, я улетел достаточно глубоко. Там был снежный мост, я немного в него не попал и провалился. Глубоко, но ничего страшного, мне повезло с трещиной — бывает, что трещины сужаются, можно травмировать грудную клетку, застрять рюкзаком, бывают трещины с водой, когда ты упал и сразу промок. Я нормально повис, хотя верёвка статическая и не было верхней системы — это ведь был лыжный поход. Но острых ощущений хватило — как только отпускал верёвку, меня начинало переворачивать, а мне надо пристегнуть рюкзак, снять палки с темляков и тоже куда-то их пристегнуть. А главное, у меня улетела одна лыжа, надо спасти хотя бы вторую, потому что до цивилизации далеко и выйти без лыж было бы нереально. Хоть я уже и был достаточно опытный, всё равно это шок. Потом я даже не спускался за рюкзаком обратно, помог другой участник, пока я приходил в себя. Лыжу, кстати, тоже достали.
Ещё одна история в том же походе. Игорь провалился в трещину с санками и рюкзаком, у него улетела лыжа и мешок из санок. К тому моменту запасную лыжу мы уже «истратили» на него же: до этого он упал в реку и лыжу унесло. А нужно выходить, ледник закрытый, трещины большие, снега много, и без лыж или снегоступов не выйдешь. Лыжу так и не нашли и сделали ему снегоступ из саночек и кошки — так он и шёл последние два дня. Хотя мы спускались в эту трещину, искали, но, видимо, в какую-то боковую камеру улетела.
А вот на следующей стадии опыта мы в трещинах жили. Это было зимой на пике Ленина — мы изучали опыт предыдущих экспедиций и видели, что там всех сдувало, приходилось либо рыть снежные пещеры, либо на льду и фирне придумывать что-то ещё. До нас была попытка подняться, и в отчёте писали, что нужно брать с собой гамаки, набивать их льдом, чтобы делать площадки, потому что снега было не очень много.
У нас тоже снега было немного, и мы решили, что трещины — нормальный вариант. Просто вешаешь верёвку и спускаешься. Конечно, сначала налегке всё прощупывали, чтобы под нами ничего не провалилось и сверху не обвалилось. Оказалось, трещины — прекрасные места, мы ночевали так на подъёме и спуске. Зимой всё статично, ничего без нас не упало, всё тихо, спокойно и не дует. 
Первый раз на пик Ленина. Что делать новичку
Решили, что для высот до 5500 пойдёт любая палатка
В походах у нас регулярно рвёт палатки ветрами и ураганами. То ли палатки такие, то ли просто «везёт».
В марте 2011 года мы сделали первое зимне-весеннее восхождение на пик Революции на Памире. Палатка стояла на плато на 6000, мы сходили на вершину и спустились обратно ночевать. Мы могли уйти ниже на ледник, но был вечер, и решили, что лучше отдохнём.
Мы ходим с шатровой палаткой. Основной её элемент — это центральный кол, стойка, на которую опирается палатка. Главный плюс, что такую палатку не унесёт, потому что чем сильнее дует, тем сильнее её прижимает к этому колу. Но проблема в том, что он должен быть крепкий. В последнее время мы берём дюралевый сборный центральный кол, который не сломать никак. Но в том походе лыжи мы оставили внизу, на леднике, наверх взяли только треккинговые палки. Смотали пять палок в центральный кол, а ночью ураган сломал одну из палок и остриём успел наделать «звёздное небо» в куполе.
Делать нечего — в ночи ты быстро надеваешь штормовую одежду и пытаешься зашивать палатку. Зашили, доспали до утра, ветер не стих. В непогоду начали спускаться, так как запаса продуктов уже не оставалось. На следующий день эту палатку порвало ещё раз, и мы уже переночевали как эскимосы в мешке. Положили центральный кол, нас подзамело снегом, было тепло, но приготовить завтрак оказалось проблематично. Пришлось выходить без завтрака и уже где-то по пути что-то готовить.
Но тут мы сами виноваты — по-хорошему, нужно строить ветрозащитную стенку. Мы экономили силы и пренебрегали этим, и вот что вышло.
Летом 2019 года в Каравшине на пике Пирамидальный у нас тоже порвало палатку. Мы экономили вес и думали, что для высоты до 5500 пойдёт любая палатка, — а те, где много дуг, тяжёлые, не хотелось их таскать. Пришёл фронт, ураган, поломало дуги, в итоге мы всю ночь держали палатку. В какой-то момент её всё-таки положило и сломало, пришлось вылезать из спальников и начинать ремонт.
Хоть в этом тоже нет ничего хорошего, хочу сказать, что непогода в горах при современном снаряжении и опыте — это не экстрим. Просто это такая среда, где ты быстро теряешь силы и можешь совершить какие-то ошибки. Но я не представляю, как в непогоду можно замёрзнуть, если есть какой-то опыт. Ты ведь не сидишь на месте, а борешься, что-то делаешь: держишь палатку, роешь пещеру… Когда у нас разорвало палатку, мы действовали спокойно: надели ботинки, пуховки, в любой момент готовы были выйти и спасаться. То есть ничего такого в непогоде в горах нет, если это не купол Гренландии или семитысячник.
Как выбрать палатку для альпинизма
Было страшно: ты с отёком лёгких на большой высоте, а скинуть её не можешь
Несколько историй о высоте. Это уже другой уровень опыта, но и здесь ошибки случаются.
В 2014 году мы ходили траверс пика Коммунизма в Таджикистане. Все поднимаются налегке, а поскольку мы шли траверс, несли большие рюкзаки: продуктов дней на восемь, палатки, верёвки, — это был большой поход. Пришлось тропить, поднимались медленно и тяжело. У нас была большая группа, но больше других работали мы с другом Мишей — одними из первых зашли на вершину, дождались остальную группу.
После долгой работы на высоте почувствовал недомогание. Голова кружится, начинаем спускаться. Мы планировали спуститься на другую сторону горы хотя бы до 6500, но часть группы влезла в ледовые разрывы и долго там провозилась. Все были уже уставшими и заторможенными, пришлось становиться на ночёвку. Получилась вторая ночёвка на 7000 — перед вершиной мы ночевали примерно на той же высоте. А на такой высоте полноценно не отдыхаешь.
Вроде бы и сил, и здоровья у нас много, но ночью у нас с Мишей начался отёк лёгких. Это кашель, пена изо рта, не можешь лечь… Было страшно, потому что сейчас ночь, а дальше начинается технически сложное ребро — ночью там делать нечего. Приходится просто «отдыхать» на такой высоте и надеяться, что всё будет хорошо.
Спасибо медику группы, он уколол дексаметазон и дал антибиотики, потому что вместе с отёком начала выходить слизь. В итоге мы смогли уснуть. Утром я пошёл вешать верёвки и чувствовал себя нормально, но в какой-то момент было страшно и неприятно — ты сейчас на большой высоте, а быстро скинуть её не можешь.
На мой взгляд, это тоже ситуация новичка, только в сложных высотных походах. У меня это был не первый семитысячник, но первый высотный траверс. Нужно отдавать себе отчёт, что нагрузки другие, и нельзя перегружать организм. Если бы мы медленнее поднялись на вершину и все поработали равномерно, этой ситуации удалось бы избежать. В группе были ребята, которые зашли «на зубах», с трудом, потому что тяжело, но они чувствовали себя хорошо и не подорвали здоровье.
С большой высотой нужно аккуратно — все опытные высотники это знают. Почему я против того, чтобы на большую высоту брать людей с маленьким высотным опытом? Потому что, даже если ты спортсмен, классно чувствуешь себя на высоте 5-6 тысяч метров и бегаешь на Эльбрус на скорость, возможно, всё будет хорошо, но на большой высоте ты всё равно не можешь контролировать свой организм, там всё идёт по-другому. Поэтому лучше сначала сходить какой-то малый семитысячник радиально, опыт будет расти, и потом уже ходить что-то более сложное. 
На высоте как дома. История «Снежного барса»
Пик Победы
Следующая история произошла на пике Победы. Маршрут идёт по скальному ребру пика Важи Пшавелы (на фото справа), а потом длинный-длинный траверс, около шести километров в одну сторону. Победа считается самым сложным семитысячником. Во-первых, потому что он самый северный, погода там неустойчивая и быстро портится. Во-вторых, из-за этого высотного траверса: чтобы сходить на вершину, нужно пройти 12 километров туда и обратно на большой высоте.
К тому моменту все участники уже взошли на Хан-Тенгри и переночевали на высоте 6400, кто-то успел сходить два без пары сотен метров семитысячника — перед этим мы прошли большой поход и сходили на пик Военных Топографов. Сил было много. После обеда обещали плохую погоду, поэтому на вершину вышли ночью. Там гребень с карнизами, но мы с фонариками, в связках и понимаем, как надо идти, чтобы не улететь.
На рассвете подошли под вершинную башню. На вершине были около 8 утра — погода шикарная, прогноз не оправдался. Когда начали спускаться, один участник сказал, что ничего не видит. Все уже ушли, только я замешкался, снимал панорамы. Повезло, что успел окликнуть парня, который только начинал спуск, — в итоге вдвоём помогали ему спуститься.
На Победе есть такое место, называется «нож». Был бы он на меньшей высоте, было бы не так страшно, но на 7300 это сложно — где-то надо пройти на передних зубьях. Наш пострадавший не совсем ослеп, видел мутную картинку перед глазами, но в следы почти не попадал. Как мы шли: один впереди, он за ним вплотную, буквально на ощупь. Я иду сзади, готов его буквально за шкирку схватить. А мы ещё наверх не взяли верёвки, оставив их на гребне, потому что по описаниям не должно быть технических сложностей. То есть мы даже не могли связаться.
В итоге нормально спустились, он молодец, собрался, отработал. На 7000 зрение улучшилось, да и падать там уже некуда — дальше просто широкий гребень. Укололи дексаметазон прямо через одежду, зимой и на сильном морозе нет возможности раздеться. Пока думали, колоть или нет, в игле замёрз раствор. Зимой приходится греть ампулу во рту, чтобы набрать раствор, но пока выпустили воздух, буквально 5 секунд — и в шприце всё замёрзло. Пришлось менять шприц и ампулу.
После укола стало немного лучше. Внизу у нас уже была верёвка, встегнули его в связку, довели до ночёвки. Дальше спускаться не стали, глаза промыли чаем, наложили повязку. Утром уже было нормально, дальше по ребру он спускался сам.
Почему это произошло? Он не мог засветить глаза — было раннее утро. Скорее всего, это была реакция на высоту. Как потом оказалось, у него на пике Ленина была похожая история, он о ней умолчал.
Эта история к тому, что нужно аккуратно относиться к своему здоровью: если знаешь, что возможны такие случаи, нужно предупредить группу. Ну и к сюрпризам нужно быть готовым в любой момент. Если ходишь в сложные горы хорошей командой, даже такая ситуация, как потеря зрения на вершине Победы, — нормальная. Просто работаешь правильно, и всё заканчивается хорошо.
Ночью случилось землетрясение и плато просело метров на пять
Эта история из серии «живые горы». В летнем походе по Тянь-Шаню мы ходили на западную вершину пика Военных Топографов, это рядом с пиком Победы. Перед тем как поставить лагерь, мы всегда стараемся думать и выбирать правильные места. В этот раз специально отошли немного в сторону, чтобы встать под скальную гряду, — если сойдёт лавина, это место будет самым безопасным.
Рано утром громыхнуло, но мы даже не вылезли из палатки, мало ли что в горах громыхает. Мы были уверены, что место у нас безопасное, снегопада не было. А если выскакивать по любому поводу, в горах не отдохнёшь. А оказалось, это были отголоски китайского землетрясения, и всё снежное плато просело метров на пять, образовались ледовые воронки, а буквально в 200 метрах от лагеря прошёл ледовый обвал. Так что всегда нужно стараться, даже если ничего не предвещает, не лениться пройти лишние 100-200 метров и поставить лагерь в безопасном месте.
Одновременно с этим вторая часть нашей группы спускалась с Хан-Тенгри. Там есть «бутылка» — опасное место, где прямо над тропой висят карнизы и с пика Чапаева часто сходят лавины и обвалы. Его стараются проходить рано утром. В пять утра наши ребята успели это место проскочить, и буквально через несколько минут сошла лавина. Это я к тому, что в больших горах можно риски минимизировать, но совсем исключить нельзя, даже если делаешь всё правильно.
Ещё была история на Хан-Тенгри в 2009 году. Мы поднимались с севера, шли в пургу, без видимости, и прямо под ногами обвалился карниз. Вся тропа улетела в пропасть на полтора километра вниз, причём это была маркированная флажками тропа. Падая с карнизом, мы чудом успели прыгнуть в другую сторону. Упали в трещину, я пробил себе ногу кошкой — не сильно, но неприятно. Легко отделались.
Поэтому в любом случае всегда нужно понимать, что под ногами, и думать самостоятельно, а не отключать мозг и идти за кем-то. Если тропа кажется ненадёжной, под ней карниз — лучше обойти.
В качестве оттяжек мы используем лыжи. Современные лыжи имеют изгиб в задней части, и это не очень удобно: когда ставишь её как оттяжку, она уходит ближе к палатке. Палатку мы поставили ветровой гранью от горы — не думали, что ветер будет дуть с неё. А ветер начал дуть с горы, лыжи-оттяжки вылетели. Потом уже мы подумали, что установили их кое-как. Плюс в нагромождение мелких ошибок — на центральный кол мы связали лыжи, а часть ребят использовала крючки для камусов из пружинной стали. И вот когда палатка падала, острый крючок умудрился рассечь нам всю грань палатки вместе с силовыми стропами.
Это случилось ночью в пургу. Но группа опытная, мы собрались и пошли копать пещеру — ещё накануне мы заметили большой надув и пошли туда. Спускаться вниз ночью было бы слишком сложно, так как на пути было несколько ледопадов с закрытыми трещинами.
Переночевали в пещере, утром вышли на улицу, посмотрели на вершину и обсудили — идти или день отдохнуть. Залезли обратно готовить завтрак, и купол пещеры обвалился. Я сидел на корточках и успел вскочить и пробить головой купол, кто-то сидел по-другому, и их засыпало с головой. Повезло, что один парень был на улице и рядом была лопата. В итоге всех откопали, достали снаряжение.
До этого мы несколько раз строили пещеры, проблем никаких не было. Пытались анализировать: возможно, были сильные морозы, рыхлый перекристаллизованный снег, возможно, большой слой снега оставили сверху. Страшно то, что, если бы это случилось ночью, когда все лежали и спали, мы бы не выбрались. 
Настал сложный момент, когда я принял решение завершить поход. Для меня очень важно быть с горами на одной волне. Если взять вершину Победы, там сильный ветер или лавинная опасность — это нормально. На пути к вершине ты должен преодолеть эти сложности и избежать опасности. Здесь была другая ситуация. Понятно, что это человеческие ошибки, но когда они происходят последовательно и складываются в цепочку — то лыжа вылетела, то крючок рассёк палатку, потом история с пещерой, — начинаешь думать, что горы тебя предупреждают.
Это было сложное решение, но всегда правильнее вернуться в другой раз. Мы ещё сходим и в этот район, и в другие. На самом деле в зимних горах возможность схода лавины очень реальна, но, если ты с горами на одной волне и соблюдаешь все меры безопасности, есть шансы её избежать. А если горы не пускают и случается целая цепочка маловероятных и неприятных событий, есть вероятность, что следующее событие может стать фатальным. Я тогда счёл, что продолжать маршрут небезопасно, — может быть, это мои личные фантазии, но в недружелюбных горах могло случиться всё что угодно. Потом мы смотрели, что выше на склонах вершины Иикту лежали снежные доски и были свежие следы их схода. Я считаю, что лучше прислушиваться к каким-то знакам.
«Если горы не пускают, стоит их послушать».о зимнем походе по Алтаю
Вместо гортекса можно взять капрон, но «железо» должно быть правильным
Расскажу и о том, как снаряжение влияет на безопасность. Я не назову конкретные марки, но считаю, что жизненно важное снаряжение должно быть от проверенных брендов. Если вы берёте китайские кошки, чтобы ходить по фирну, это нормально. Если вы собираетесь в них лезть ледопад на передних зубьях — это совсем другое. В первом случае, если кошка сломается, вы не пострадаете, во втором — это большой риск сорваться.
К одежде требований меньше: например, вместо гортекса можно взять капрон. Да, от этого зависит личный комфорт, но на безопасность это напрямую никак не влияет. Выбор одежды — это вопрос удобства и предпочтений. А вот «железо» — кошки, ледорубы, системы — должно быть сертифицированное и правильное.
Нормальные производители снаряжения учитывают свои ошибки и учатся на них. Например, раньше многие карабины зимой не размуфтовывались, даже у Petzl были такие. Я знаю ребят, которые ходили зимние восхождения и предупреждали, чтобы карабины не муфтовали, — если с таким встрял где-то, это целая проблема. Сейчас почти все карабины работают, видимо, производители с этим справились.
Ещё помню, что у старых ледовых инструментов Grivel отламывалась голова, — сам видел два таких случая. Скорее всего, это происходило потому, что клюв крепился к алюминиевой рукоятке стальными стержнями, со временем её перерезающими. Сейчас такого не встречаю.
Совсем опасного снаряжения я не встречал. Более дорогие вещи, как правило, более технологичные и более лёгкие. Сейчас мир стремится к более лёгкому снаряжению, потому что все хотят отдыхать и меньше тащить.
И пару слов про ремонт снаряжения. Перед походом мы понимаем, что может сломаться, и заранее думаем, как мы будем это чинить. Например, бензиновые горелки у нас все одного производителя, плюс берём одну запасную. Если что-то ломается, мы можем собрать из двух нерабочих хотя бы одну рабочую. Бывает, ломаются кошки, и починить их без потери функциональности сложно. Особенно когда планку ломаешь. Поэтому мы берём запасные планку и дужку — они не такие тяжёлые.
После таких историй кажется, что горы опасны, ходить туда страшно. Но повторюсь, что последние походы — сложные, с которыми мы участвовали и выигрывали чемпионат России, — проходят спокойно, штатно и без эксцессов. Все мы хотим в горах отдыхать и наслаждаться природой, поэтому делаем всё возможное на этапе планирования, чтобы ходить долго и безопасно.
Это самое главное — основные риски можно убрать на этапе планирования, сидя дома с картой и изучая отчёты. Например, нет смысла лезть на какую-то крутую опасную стену, если рядом есть такая же стена, но более безопасная.
В любом случае, знание и проработка для себя этих ситуаций позволит вам действовать чётко и знать, что делать, если вы попадёте в подобную историю. 
 | |||||||||